Игра на выживание - Страница 18

— А что такое дейдрид лития? — уточнил лейтенант, — гидрид понятно, а….

— Это тот же гидрид, но вода в нем тяжелая.

— Ясно, давайте дальше.

— Можно, только я уже практически закончил. Что там еще? Заряд необходимо термостабилизировать. Ядро постоянно выделяет тепловую энергию за счет процессов внутреннего ядерного распада. Большую часть энергии дает распад нестабильных паразитных изотопов плутония 240 и 241, почему их количество и стараются свести к минимуму. Тепло надо постоянно отводить. Если не отводить, то ядро перегреется, и плутоний в нем может местами сменить фазовое состояние. Да и характеристики химической взрывчатки «поплывут». То есть поломка системы охлаждения или ротозейство обслуживающего персонала запросто может вывести боеприпас из строя. Причем навсегда. Ядро надо вынимать и отправлять на переработку.

— Черт, сколько сложностей! — покачал головой лейтенант.

— Да уж, это вам не обычная бомба. Ту произвел, на хороший склад положил, и она там десятилетиями лежать будет, не теряя боеготовности. А тут куча сложностей. Утешает только то, что атомных бомб, в отличие от обычных, так много не надо.

Ну, вот вроде и все… в первом приближении. Если чего еще вспомню, то непременно сообщу. Или вопросы появятся.

— А термоядерные бомбы?

— Это на свежую голову. Поскольку по ним с информацией еще хуже, вся она сомнительная, и вообще…. Давайте, о чем попроще поговорим.

— Я не против. Только один вопрос. А какова достоверность информации по урановым и плутониевым бомбам?

Николай Иванович демонстративно пожал плечами. — Трудно сказать, по моей оценке процентов семьдесят. Кроме того, многих тонких моментов я могу просто не знать. А они, эти моменты, наверняка всплывут в процессе работы. Но на то нашим ученым головы даны, чтобы в тонкостях разобраться. Вот пусть и работают! А уж я, чем смогу….

Глава 7

К разговору с инженером Сергей вернулся только часа через два. Пока медицина занималась его собеседником, он успел пообедать, перепечатать материалы и поразмыслить о продолжении беседы.

Инженер после перерыва выглядел достаточно бодро, поэтому Сергей не стал тянуть и сразу дал ему стенограмму на прочтение. После исправления пары ошибок в номерах изотопов и поставленной подписи, Сергей убрал листы в папку.

— А теперь, Николай Иванович, хотелось бы поговорить об авиации. Мы уже немного начали, но больше об организации и тактическом применении, а хотелось бы больше узнать о технической стороне дела. Какие самолеты себя хорошо зарекомендовали в реальных боях, какие оказались не на высоте, какие перспективы развития авиации на ближайшее будущее? Начнем, пожалуй, с истребителей.

— Так и знал, — хмыкнул инженер, — все бы вам истребители.

— А что такое? — с недоумением поинтересовался Сергей. — Если вам не нравятся истребители, то можно начать с тяжелых бомбардировщиков.

— Нет, дело не в том, что не нравятся. Просто сам ваш вопрос выдает… скажем так, некоторый перекос сознания наших военных. Главное в авиации не истребители, а бомбардировщики и штурмовики. Вот со штурмовиков я и хотел бы начать.

— Давайте начнем со штурмовиков, — не стал спорить Сергей. — Это не менее интересно.

— Так вот, пожалуй, самым массовым самолетом этой войны был штурмовик Ил-2, конструкции Ильюшина. Машина оказалась крайне полезной и доставила противнику массу неприятностей. Но проблема в том, что ее поставили в серию в одноместном варианте, то есть без воздушного стрелка. Это решение было ошибочным и его требуется срочно исправить. Штурмовикам, особенно на начальном периоде войны, часто приходилось выполнять задания без прикрытия истребителей. Без стрелка самолет слишком уязвим. Вторая ошибка — у штурмовика нет подходящего оружия для борьбы с вражеской бронетехникой. Пушки для этой цели оказались не слишком эффективными. С бомбометанием тоже проблемы, пикирует этот самолет плохо, а с горизонтального полета в танк трудно попасть. Для Ил-2 срочно нужны ПТАБ — противотанковые авиабомбы. Это небольшие бомбы весом примерно полтора килограмма, с взрывателем мгновенного ударного действия и кумулятивной боевой частью. Вы знакомы с кумулятивным эффектом?

Сергей попытался припомнить слышал ли он о таком, но безуспешно. — Нет, не слышал.

— Ладно, дайте мне карандаш и держите блокнот, чтобы я мог нарисовать схему….

Вот тут в заряде делается конусообразная выемка. В воронку вложен тонкий металлический конус. Ударная волна, условно говоря, фокусируется в струю, которая прожигает броню и выбивает внутрь ее осколки. Специалисты должны знать, это не сегодня придумано. Боеприпасы на таком принципе вообще очень эффективны против бронетехники, но об этом мы потом поговорим. А пока вернемся к штурмовику. Штурмовик способен нести пару сотен таких мелких бомб, лучше в специальных кассетах. Заходит он, например, вдоль вражеской танковой колонны на марше и с горизонтального полета на малой высоте накрывает ее бомбовым ковром на достаточно большом протяжении.

— На «малой» это какой? — перебил инженера Сергей.

— Точно не помню — от 50 до 100 метров. Тут важно, чтобы бомбы успели стабилизироваться в полете и попали в цель близко к нормали. Для кумулятивных зарядов это важно. И чтобы взрыватели успели встать на боевой взвод.

Так вот. Бомбы мелкие, падают густо — практически гарантированное попадание во все громоздкое, что попало под накрытие. Заряд невелик, но за счет кумулятивного эффекта легко пробивает тонкую верхнюю броню танков. Впрочем, пехоте и небронированной технике тоже не поздоровится. Крайне желательно, чтобы к началу войны такие бомбы уже имелись в достаточном количестве, а в штурмовых авиаполках были отработаны соответствующие атаки. Немецкие танки, а особенно экипажи надо выбивать и выбивать. Теперь о бомбардировщиках….