Игра на выживание - Страница 24

— То есть вы считаете, что нам все равно придется отступать до Москвы? — жестко поинтересовался Сергей.

— Хм, а ведь точно! Вот что значит стереотипы мышления! Будем надеяться, что в этот раз немцы до Москвы не дойдут. Но на Украине и в Белоруссии тоже не слишком жаркие погоды той зимой стояли. И о хорошем зимнем обмундировании я бы все же рекомендовал позаботиться.

Глава 9

Посмотреть на Москву 1941 года Николаю Ивановичу не удалось, ибо машина оказалась без окон. Рессоры у нее по ощущениям тоже подкачали, да и дорожное покрытие в нынешней столице, похоже, было далеко от совершенства. На подживающих ожогах тряска вполне себе чувствовалась. Внутренний двор Кремля он тоже толком не успел рассмотреть, так как носилки быстро затащили в дверь, а дальше уже были коридоры. Николай Иванович в процессе переноски попытался уточнить у сопровождающего его лейтенанта, что это конкретно за здание, но тот предпочел промолчать. Только когда носилки занесли в помещение, самого Николая Ивановича переместили на кровать, и они остались одни, сообщил, — Это здание бывшего Сената. Впредь прошу не начинать разговоров при посторонних. Они вам все равно не ответят, получили соответствующие указания. Разговаривать с вами имеют право только три человека: это я, товарищ Берия и сам товарищ Сталин. Если кто еще попробует завести с вами разговор, то вы обязаны об этом сообщить. Время позднее. Вы пока отдыхайте с дороги, привыкайте к новому месту, а я тоже пойду устраиваться. Сейчас еще медики зайдут, а все остальное уже завтра. До свидания!

— Понял, товарищ лейтенант госбезопасности, до свидания, — вздохнул Николай Иванович.

— Уже капитан, — ухмыльнулся тот.

— О, поздравляю, значит, будем обмывать? — ехидно спросил Николай Иванович собеседника.

— Тут обмоешь, пожалуй, с таки делами, — отмахнулся тот, и вышел. Вместо него вошла медсестра.

Оставшись один, Николай Иванович призадумался. То, что «резиденцией» ему выбрали Сенат, его не слишком удивило, кабинет Сталина тоже где-то в этом здании. Только у Сталина наверху, а его, судя по маршруту переноски, закатали в подвал. Оно и понятно: подальше от лишних глаз, но посещать можно без проблем. Жалко только что окон нет, жить все время при электрическом свете довольно кисло. Остается надеяться, что это не навсегда. Надо будет этим вопросом специально поинтересоваться, но не у новоиспеченного капитана, он такие вопросы не решает. Тем более что возможность будет, уже завтра можно ожидать визита многоуважаемого тут всеми Первого Лица Государства. Для того сюда и привезли, собственно говоря. И разговор предстоит весьма серьезный и ответственный. И много от этого разговора зависит, в том числе и собственная дальнейшая судьба. О чем пойдет разговор нетрудно догадаться, поэтому следует его хорошенько обдумать. Но думалось плохо, сказывался тяжелый и суетный день. В конце концов, Николай Иванович сдался и решил, что лучше будет хорошенько выспаться. А додумать можно будет и завтра на свежую голову, все равно Сталина можно ожидать не ранее полудня. Встает Иосиф Виссарионович поздно, зато обожает ночные бдения. Видно еще в семинарии на него произвели большое впечатление древнегреческие философы. Как там у Платона: «Правители, бодрствующие по ночам в государствах, страшны для дурных людей — как врагов, так и граждан, — но любезны и почтенны для людей справедливых и здравомыслящих; полезны они и самим себе, и всему государству».

Утро порадовало, после обычных процедур врачи разрешили Николаю Ивановичу сесть на кровати. Что он с удовольствием сделал, и даже просидел минут пять, прежде чем закружилась голова. Но закружилась не слишком сильно, что давало основания надеяться, что последствия контузии в скором будущем пройдут. Хотелось поскорей подняться на ноги, ибо сидеть не незажившей заднице было больно. После врачей заявился знакомый лейте…, в смысле капитан госбезопасности и поздоровался. Сразу за ним трое в форме сержантов того же почтенного ведомства затащили в помещение письменный стол и стул к нему. Эти здороваться не стали. Поставили стол рядом с кроватью и удалились. Капитан с довольным видом за ним разместился.

— Николай Иванович, в двенадцать тридцать с вами придет говорить товарищ Сталин. Вы готовы к разговору?

— А тема известна? — поинтересовался Николай Иванович.

Капитан пожал плечами, — нет, меня об этом в известность не поставили.

— Тогда, выходит, готов, — в свою очередь пожал плечами Николай Иванович.

— У нас с вами есть еще пара свободных часов, — продолжил капитан. — Постараемся с толком использовать это время. Что вы там говорили по поводу конструктивных недостатков наших новых танков?

— Я говорил? Что-то не припомню.

— Да, говорили. — Капитан полистал свой кондуит. — Вы сказали: «новые машины хороши, но не без недостатков».

— Ага, вспомнил, тогда мы этого только на ходу коснулись, но подробно не обсуждали. Тогда начнем с Т-34. Машина получилась очень неплохой, ее даже за рубежом признали лучшим танком Второй мировой войны. Истины ради, следует сказать, что признали лучшим танком по соотношению цена-эффективность. То есть были машины и получше, но гораздо более дорогие и сложные в производстве.

Главный недостаток Т-34 в том, что в нем не хватает еще одного члена экипажа. Если конкретно, то наводчика. Командиру некогда следить за обстановкой на поле боя, он должен сам наводить орудие. Плюс к тому ему просто плохо видно, нужна командирская башенка с оптикой кругового обзора. А выдвинутую вперед башню сильно «бросает» при движении, что еще больше дезориентирует. С точки зрения наших кабинетных стратегов такая перегрузка командира танка пустяк, но на самом деле она снижает боевые возможности машины чуть ли не вдвое. Лобовая броня слабовата, но увеличить ее нельзя опять же из-за выдвинутой вперед башни, она и так перегружает передние катки. Люк водителя и шаровая установка пулемета стрелка на лобовой броне тоже не дело, это очень уязвимые места. Ходовая часть жесткая, очень шумная и не слишком надежная. Дизельный двигатель не доведен до ума, имеет малый ресурс, часто выходит из строя.